В середине января в Администрации Санкт-Петербурга прошло совещание по вопросу рассмотрения технологии переработки органических компонентов твердых коммунальных отходов с использованием оборудования южно-корейской компании GAIA Corporation, для ее дальнейшего внедрения на территории Санкт-Петербурга.
На совещании присутствовали представители Комитета по благоустройству Санкт-Петербурга, Комитета по внешним связям Санкт-Петербурга, Генерального консульства Республики Корея в Санкт-Петербурге, GAIA Corporation и ООО “ГАЙЯ”.
По итогам совещания было принято решение реализовать на территории Санкт-Петербурга «пилотный» проект.
Мы поговорили с Питером Чой (Peter Choi), президентом компании GAIA Corporation, о том, как происходит переработка пищевых отходов Южной Корее и о его ожиданиях от предстоящего сотрудничества.
Яна Добкович, генеральный директор ООО «ГАЙЯ» и Питер Чой, президент компании GAIA Corporation
Где у вас в стране используют оборудование GAIA, в каких сферах?
Повсюду, где происходит образование пищевых отходов. Это рестораны, отели, пищевые производства, фабрики, которые занимаются консервацией овощей, кукурузы, фасоли…
Большое количество отходов приходится на долю домохозяйств, поэтому оборудование стоит на контейнерных площадках вблизи многоквартирных домов. Жильцы приносят отходы в специальных пакетах, загружают содержимое в машину, ночью это перерабатывается. И так 24 часа в сутки, 365 дней в году.
Еще наше оборудование применяется для высушивания иловых осадков, скапливающихся в сточных водах. Получается субстрат, который используется как топливо вместо угля, для цементных заводов или других производственных площадок.
На кого ложатся затраты на покупку и эксплуатацию оборудования? Есть ли поддержка государства?
В нашей стране 250 регионов, в которых проживает 51 млн. человек, и каждый регион несет ответственность за чистоту и порядок обращения с отходами в своей местности.
Например, в Сеуле — 10 млн. жителей, это 25 районов, которые сами занимаются переработкой образующихся в них отходов. Первоначально за все, включая капитальные затраты на оборудование (CAPEX), платит администрация района, потом возмещает часть своих расходов, выставляя счета частным лицам или бизнесу.
Каждая администрация, на основании затрат, самостоятельно принимает решение о размере этих сборов. Ее бюджет формируется, в основном, из налогов и сборов, собираемых с граждан и предприятий. И нет разницы будут выше налоги и меньше сбор за мусор, или ниже налоги и выше сбор за мусор.
Вот пример — в Сеуле есть очень богатый район — в нем много крупных компаний, жителей с высоким достатком. Администрация этого района получает такой доход с налогов, что вообще не выставляет счета за мусор, будь это физлица или компании. За все платит сама.
Есть бедные районы. Они обращаются за помощью в федеральный центр и получают дотацию или пользуются услугами других районов, но это временная мера.
Это очень важно. Раньше было много проблем — непонятно, что делать районам, которые не справляются с утилизацией, куда девать отходы, излишки, что с ними делать?
Это такая головная боль — с каким перерабатывающим заводом договариваться? А если не договоришься, то приходилось отходы где-то накапливать, остатки гнили и вызывали недовольство населения.
Вторая причина перехода на локальную переработку еще более важна. Некоторые районы перевозят свои отходы на 100 км от города в сельскую местность. И невозможно проверить, ни их количество, ни что там с ними происходит.
С новым порядком можно будет отследить не только отходы крупных предприятий, но и простых жителей. Вся информация по объему отходов и платежам хранится на персональной карте, которая при загрузки отходов прикладывается к считывателю установки GAIA.
Компания GAIA подала эту идею, разработала под нее программное обеспечение и дополнила им свое оборудование, а правительство внесло поправки в закон в соответствии с этой идеей.
Плата за каждый килограмм сданных на переработку пищевых отходов, из расчета 2 $ + эксплуатационные расходы 10 центов, будет полностью лежать на том, кто эти пищевые отходы создает. Так ответственными становятся все, а стоимость оборудования окупается менее чем за 7 лет.
Я считаю, что это идея, которую вы могли бы подать своему российскому правительству. За счет нашего опыта, сократить тот путь, который прошла Южная Корея, и получить выгоды уже сейчас.
Иногда технология срабатывает лучше закона. Ведь, если появляется закон, то нужно следить, чтобы он исполнялся, разработать меры, которые применяются к тем, кто закон нарушает и еще много всего. А здесь достаточно персонифицированной карты памяти и программного обеспечения.
Сколько машин вы продаете?
Только у нас в стране уже продано сто тысяч машин, примерно по 200 машин в месяц. Еще продаем в Австралию и другие страны.
Потенциал у такого рода оборудования очень большой, поскольку с ростом численности населения отходов появляется все больше.
Многие районы Южной Кореи, где есть дома на 1000 квартир остро нуждаются в такой машине. В районах сельской местности квартир в домах не так много, но каждый район хочет иметь не менее десяти пробных машин.
Это очень большой объем, а еще хочется распространять технологию за рубеж. Я думаю об открытии производства в России и готов к сотрудничеству. Совместный «пилотный» проект в Санкт-Петербурге расцениваю, как первый шаг на этом пути.
А как обстоят дела в Южной Корее с заведениями общественного питания? Кто отвечает за переработку образующихся у них отходов?
Если ресторан, кафе, магазин, больше 200 кв м и в нем образуется больше 50 кг отходов в день, а таких у нас около 60 тысяч, то они сами должны решать вопрос утилизации отходов.
Но есть около миллиона мелких кафе и ресторанов. К ним приезжает служба от городской администрации, забирает отходы и занимается утилизацией. А рестораны платят за это, причем получается достаточно дорого. Еще они должны приобрести мешки из специального плотного пластика для пищевых отходов.
Если так много пищевых отходов перерабатывается, то и высушенной массы образуется много. Что с ней происходит? Просто отдают или продают? Это выгодно, приносит доход?
Министерство сельского хозяйства рекомендует, чтобы получаемая биомасса была использована либо как удобрение, либо как корм для животных. И в этом направлении есть уже интересные наработки.
Компании имеют разные пути реализации этого продукта в зависимости от частоты, периода образования и массы.
Данный рынок сейчас в процессе становления. Нельзя сказать, что есть какие-то определенные каналы.
Государство и администрация настаивают, чтобы масса именно продавалось по назначению. Но многие хотят получить ее бесплатно. Представьте, что вы собрали урожай со 100 яблонь, который хотите продать, а все ваши друзья приходят и просят яблоко. То же самое происходит в Южной Корее с продуктом переработки органики.
Надеюсь, что здесь в Петербурге, когда запуститься «пилотный» проект, тоже соберется много полезной биомассы, и мы будем рады помогать советами о ее лучшем использовании.
